- Эркюль Пуаро, #30
Эпилог
Эркюль Пуаро и старший инспектор Спенс праздновали победу в «Старой бабушке».
Когда подали кофе, Спенс откинулся на спинку кресла и, донельзя удовлетворенный, перевел дух.
– Харчи здесь явно недурны, – одобрительно заметил он. – Слегка на французский манер, скажем прямо, но где сегодня умеют готовить приличный бифштекс с жареной картошкой?
– Я здесь обедал в тот самый вечер, когда вы впервые приехали ко мне, – предался воспоминаниям Пуаро.
– Да, много воды утекло с тех пор. Но надо отдать вам должное, месье Пуаро. Вы этот номер провернули ловко. – Он чуть улыбнулся, и закаменелые черты его лица сразу ожили. – Ведь какое везенье, что этот молодой наглец не сообразил – улик-то у нас кот наплакал. Толковый адвокат стер бы нас в порошок вместе с нашей версией! Но он совсем очумел от неожиданности и бросил карты на стол. Сам себя закопал, так можно выразиться. Тут нам здорово повезло!
– Дело не только в везенье, – с укором произнес Пуаро. – Я ведь его вел, как ведут крупную рыбу! Вот он думает, что улику против миссис Саммерхейз я воспринимаю всерьез, – и тут выясняется, что ничего подобного, он страшно переживает, нервничает. К тому же он трус. Когда я замахал молотком, он и вправду подумал, что сейчас я его ударю. А внезапный страх всегда заставляет говорить правду.
– Хорошо еще, что вам не досталось от мистера Саммерхейза. – Спенс ухмыльнулся. – Человек он вспыльчивый, а быстрый – прямо ртуть! Я едва успел между вами вклиниться. Он вас простил?
– Да, мы теперь первейшие друзья. А миссис Саммерхейз я подарил поваренную книгу и лично научил ее готовить омлет. Бог мой, какие страдания я претерпел в этом доме!
Он прикрыл глаза.
– Да, тут было над чем поломать голову, – в раздумье произнес Спенс, не обращая внимания на тягостные воспоминания Пуаро. – Вся эта история показывает, насколько верна старая поговорка: у каждого рыльце в пушку. Взять миссис Карпентер: еще чуть-чуть – и ее обвинили бы в убийстве! Уж больно подозрительно она себя вела, а какая за ней вина? Так, тьфу.
– Итак, какая же? – полюбопытствовал Пуаро.
– Обычная история – сомнительное прошлое. Она была профессиональной партнершей в дансинге – девица видная, от мужчин не было отбоя. Приехала в Бродхинни и заявила, что она – военная вдова! Куда там! Состояла с кем-то, как теперь говорят, в гражданском браке. Но напыщенному чистоплюю вроде Гая Карпентера такая партия ни к чему, вот она и наплела ему про мужа, что погиб на войне. Понятное дело, когда мы стали копать, кто да откуда взялся, она прямо взбеленилась – не дай бог правда о ее прошлом выйдет наружу!
Он отхлебнул кофе, потом негромко хмыкнул:
– Или Уэтерби. Прямо не дом, а какое-то осиное гнездо. Ненависть и злоба. Неуклюжая и обездоленная девушка. А что за всем этим? Да ничего особенного. Деньги, и не более того. Самые обыкновенные фунты, шиллинги и пенсы.
– Только и всего?
– У девушки есть деньги – и немалые. Достались по наследству от тетки. Мать вцепилась в нее, будто клещ, – упаси господи запросится замуж! А отчим, тот ее ненавидит лютой ненавистью, потому что звонкая монета – у нее, по счетам платит она. Сам-то он, наверное, неудачник – за что в жизни ни брался, все впустую. Сволочной тип… А миссис Уэтерби – это чистый яд в сахарной оболочке.
– Согласен с вами. – Пуаро удовлетворенно кивнул. – Очень удачно, что у мисс Хендерсон есть деньги. Ей будет гораздо легче заключить брак с Джеймсом Бентли.
Лицо старшего инспектора Спенса отразило удивление.
– Брак с Джеймсом Бентли? Дейдри Хендерсон и Джеймс Бентли? Кто это сказал?
– Я, – ответил Пуаро. – Потому что самолично занимаюсь этим делом. Нашу маленькую проблему мы разрешили, и у меня образовался избыток свободного времени. Вот я и взял на себя хлопоты, связанные с их женитьбой. Правда, заинтересованные стороны на этот счет пока в полном неведении. Но их тянет друг к другу. Оставь их на произвол судьбы – и ничего не произойдет… но Эркюль Пуаро обязательно скажет свое веское слово. Увидите! Дело сдвинется с мертвой точки.
Спенс ухмыльнулся.
– Вы не прочь, как говорится, запустить палец в чужой пирог?
– Ну, мой дорогой, это удар ниже пояса, – укоризненно сказал Пуаро.
– Да, вы правы. Все равно, какой-то он жалкий, этот Джеймс Бентли.
– Пожалеть его стоит, это верно! Ведь он сейчас наверняка удручен – узнал, что виселица от него отвернулась.
– Он должен на коленях перед вами ползать от благодарности, – заметил Спенс.
– Скорее перед вами. Правда, он, наверное, так не считает.
– Вот тюфяк.
– Может, и так, но не забывайте – две женщины проявили к нему неподдельный интерес. Природа – штука непредсказуемая.
– Я думал, что ему в пару вы прочите Мод Уильямс.
– Выбирать он будет сам. – Пуаро пожал плечами. – Он сам – как бы это сказать? – вручит яблоко своей избраннице. Но полагаю, выбор его падет на Дейдри Хендерсон. Мод Уильямс уж слишком бойкая, так и пышет энергией. С ней он совсем забьется в свою раковину.
– Не понимаю одного – что они в нем находят?
– Пути господни воистину неисповедимы.
– В общем, теперь у вас работы непочатый край. Сначала Джеймса Бентли надо подготовить к плаванию по морю любви, а потом даровать девушке свободу, вырвать ее из когтей пропитанной ядом матери. О-о, эта кошка еще даст вам бой, покажет свои коготки!
– Орудия крупного калибра – залог успеха.
– Вы, наверное, хотите сказать – усы крупного калибра.
Спенс расхохотался. Пуаро самодовольно погладил усы и предложил:
– Не выпить ли бренди?
– Не откажусь, месье Пуаро.
Пуаро сделал заказ.
– Да, – спохватился Спенс. – Едва не забыл. Вы помните Рендела?
– Естественно.
– Так вот, мы проверяли его, и выяснилась довольно странная вещь. Оказалось, когда его первая жена умерла в Лидсе – он там в то время практиковал, – в полицию на него пришло несколько анонимных писем. Довольно мерзких. Собственно, в них говорилось, что жену он отравил. Разумеется, такие сплетни – не новость. Доктор, что проводил экспертизу, был человеком посторонним, с надежной репутацией, и он твердо заявил: жена доктора Рендела умерла своей смертью. Зацепиться было не за что, сомнение вызывало одно: каждый из них застраховал свою жизнь в пользу другого… но ведь такое не редкость… Тоже не бог весть какая зацепка, и все-таки… Что скажете?
Пуаро вспомнил: миссис Рендел словно была чем-то испугана. Намекала на какие-то анонимные письма, уверяла, что в них нет и слова правды. И не сомневалась: расследование дела миссис Макгинти – всего лишь предлог. Пуаро приехал с другой целью.
– Надо полагать, – задумчиво произнес он, – что анонимные письма получала не только полиция.
– Его новая жена тоже?
– Думаю, что да. Когда я появился в Бродхинни, жена мистера Рендела решила, что я приехал по его душу, а миссис Макгинти – всего лишь предлог. Это же подумал и он… Вот все и сошлось! В тот вечер столкнуть меня под поезд пытался доктор Рендел!
– Думаете, он и эту жену попытается спровадить на тот свет?
– Думаю, ей не следует страховать свою жизнь в его пользу, – сухо заявил Пуаро. – Но если он поймет, что он у нас на заметке, – возможно, проявит благоразумие.
– Что ж, это нам по силам. Будем держать нашего приветливого доктора под наблюдением, да так, чтобы от него это не укрылось.
Пуаро поднял стакан с бренди.
– За миссис Оливер, – провозгласил он.
– Почему вдруг за нее? Вам что-то припомнилось?
– Женская интуиция, – ответил Пуаро.
На минуту установилась тишина, потом Спенс медленно проговорил:
– Робин Апуорд предстанет перед судом на следующей неделе. Знаете, Пуаро, ничего не могу с собой поделать, но…
Пуаро в ужасе перебил его:
– Бог мой! Вы что же, теперь сомневаетесь в виновности Робина Апуорда? Только не говорите, что хотите начать все сначала!
Старший инспектор Спенс успокоил его, широко улыбнувшись:
– Бог мой, с чего вы взяли? Уж он-то точно убийца! – Потом добавил: – Такой дерзкий да наглый – ни перед чем не остановится!
